Yuji Kamijo,  нет. мы после отдельно отыграем.

Простынь безжалостно сминается в кулаках. С приоткрытых губ слетает сбившееся, хриплое дыхание. Под уставшими веками бегает слепой взгляд. До слуха доносится порывистый гул ветра, чей-то тихий шепот. Ощущение невесомости сменяется затягивающей в неизвестность воронкой. Мысли, чувства, почва под ногами, даже кислород — с неистовой скоростью все начало пропадать. Человек задыхался, хватаясь за горло в попытке выдавить из него хотя бы слово, полукрик, полувдох.
С привычной монотонностью и громкостью на прикроватном столике пищал будильник. Еще каких-то тридцать-сорок сигналов, и он уйдет на перегрузку, чтобы через пять минут возобновить свое электронное пение.
Юноша, не в силах открыть глаза, прикладывает ладонь к горячему лбу. Первый свободный вдох и порывистый выдох, срывающийся на приглушенный стон.
Вновь сны. Вновь кошмары, не выпускающие из своего плена. В который раз за год Хизуми чувствовал себя обреченным на мучительную, томительно-долгую казнь, которая так ни разу не пришла к своему логичному завершению.
Будильник продолжал пищать.
Приподнявшись на локтях, молодой человек уперся затылком в стенку за спиной. Дыхание постепенно нормализовалось, а привычная аритмия сходила на нет. На несколько секунд он задержал теплый воздух внутри себя. Где-то вглубине почувствовалось жжение, чуть покалывало горло.
Выдох.
Будильник продолжал пищать.
Небрежным движением Хизу касается седьмого шейного позвонка — боль пронзает его насквозь, выламывая кости наружу как лапки у кузнечика. Кривая усмешка сменилась презрительным оскалом. Боль — человеческое чувство, которым стоило бы научиться наслаждаться, а не страдать, и жить стало бы проще, легче.
Будильник продолжал пищать.
"Тридцать шесть. Тридцать семь"  — отсчитывал просебя. Тридцать восемь. Тридцать девять — «Когда ты уже заткнешься..». Сорок.
Будильник замолчал, сменив пластинку на пятиминутную тишину.
За окном было тихо. Слишком тихо. И эта тишина казалась куда более убийственной сейчас, нежели шум проезжающих по дороге машин, детского плача, рев турбин самолета, уносящего в своем металлическом теле людей куда-то далеко от Токио.
Город просто спал.
И сейчас его так хотелось разбудить. Отнятым воздухом. Грозовым облаком. Штормовым предупреждением. Гроулом на крыше с самой сильной звуковой установкой. Чем угодно, лишь бы свет зажегся еще хотя бы в нескольких окнах соседних домов.
Город. Просто. Спал.
На рабочем столе одиноко светила небольшая лампа, работающая всю ночь. Исписанные листы, половина фраз перечеркнута. Смятая в кривой, острый комок бумага. Ручки. Текст отказывался переноситься на листы из головы. Мигал сотовый телефон. Не стоило проверять — несколько пропущенных вызовов. Друзья, знакомые? Просто узнать как себя чувствует и не сошел ли окончательно с ума от затянувшейся писанины. Как прошли репетиции. Что нового. Просто сказать, что скучают.
С кухни донесся слабый шум моторчика в холодильнике. Часы пробили три удара, а это значит...
Будильник начал пищать.
«Один.. Два.. Три..»
Когда-нибудь, он разобьет его о стену. Когда-нибудь, он не будет просыпаться от этого раздражающего, действующего на нервы сигнала. Но сейчас он просто выключает его.
Кажется, вчерашней ночью, в три часа, он провозгласил себя гением, посчитав, что дописал текст? Ох как ошибся.
Касаясь босыми ногами холодного пола квартиры, Хизуми прошелся по комнате, неспешно, неторопливо, бесшумно. В прозрачный стакан с водой падает таблетка. Приятное шипение, странно, но оно расслабляло. Обычный аспирин, чтобы забить уже привычную, но, тем не менее, надоедливую головную боль. Большими глотками он осушил стакан, еще какое-то время покрутив его в руках.
Уже наступила суббота, а это значит, что сегодня нет тренировок по вокалу, надрывающихся струн и стука барабанов по слуху. Обычный человек бы обрадовался выходному, не так ли? Вот только никакого воодушевления внутри себя он не ощущал, лишь наоборот, странная грусть и тоска начинали карабкаться все ближе и ближе к сердцу, выпуская острые когти, впиваясь ими в стенки, царапая в кровь кожу.
Наступила суббота, а это значит, что сегодня он снова будет сходить с ума от пустоты, накатывающей в несколько этапов, волн на подобии шторма. Первая, достаточно слабая, которую можно стерпеть, не задумываясь. Вторая, уже более осмысленная, целенаправленная, но и ее была возможность побороть. Третья, горькая, как сгоревшее печенье, приправленное перцем. И сразу же за ней последняя, четвертая, накрывающая с головой, закручивающая в своих темных водах словно бумажный кораблик в канализации.
Он в ожидании сложил руки на груди. Знал, что ему не убежать от шторма, пусть даже сейчас был штиль.
В пятнадцати минутах ходьбы от дома был прекрасный сад, где он часто любил бывать, а, стоило пройти еще несколько минут, как за парковой чертой прорисовывался силуэт синтоистского храма. Он мог бы пойти туда сейчас, встретить рассвет, провести остаток дня, прокручивая в плеере на повторе какой-нибудь недоделанный трэк-набросок. Он мог бы сидеть на коленях перед святыней, не произнося ничего не вслух, ни просебя. Он мог бы...
Подхватив с кресла наскоро брошенные вещи, Хизуми оделся и вышел в коридор. На очередном новом шлеме безопасности появились вмятины и он ловит себя на мысли, что потратит гораздо больше денег на покупку мотоциклетного обмундирования, нежели на бинты и перевязки своей головы. Пожалуй, это будет последний купленный им шлем. Все равно от него никакого толку...
Подцепив его пальцами и звякнув связкой ключей, юноша вышел из квартиры. Два замка, пять поворотов двумя ключами, глухое падение связки в боковой карман брюк.
А на улице было чертовски хорошо. Отсутствие ветра, треск цикад в траве, на небе бледнели звезды. Через два-три часа будет красивый рассвет...
Черная Ямаха модели R6 этого ненавистного 2008го года переливалась в свете фонарей. По обеим сторонам была выполнена потрясающая аэрография: витиеватые, узорчатые иероглифы белого цвета так похожие на облака, обозначали "Благословленный небом". Черт подери, он обожал этого агрессивного сташестидесятикилограмового монстра, обожал этот воистину сексуальный рев мотора, сходил с ума от рвущегося надвое потока ветра, когда они вдвоем заходили за рубеж той цифры разгона, писавшейся в характеристике. Мог часами смотреть на этот триждыпроклятый тюнинг, который стоил ему Слищком дорого. Но сейчас, стоя перед ним, он не жалел ни минуты. Ни секунды. Они были быстрее. Маневреннее. Жестче. И ничто их не могло разлучить, кроме резкого торможения, усталости и закончившегося бензина. Да, это была его страсть, его любовь. Настоящая любовь. Дороги. Скорость. Ветер. Уверенность. Сила. Адреналин. Мотоцикл одарил своего единственного владельца зажегшейся панелью. Бак был на половину полон.
На губах прорисовалась бледная тень улыбки, той самой открытой, той самой настоящей, но спрятанной под шлемом.
- Подождет. - В полусмехе вылетели охрипшим голосом слова и исчезли в неповторимом шуме двигателя.

т_Т отчего глаза-то такие..)
не флужу, отполз, но было интересно

бре-е-ед XD

-Так. Все закончили свое неотложное страдание ерундой?
Заходя в студию, интересуется Сакито у остальных участников группы Nightmare. Ему кажется, что сегодня что-то идет не так, как надо, и Такахиро смутно чувствует себя в этом виноватым. Смутно. И то, скорее потому, что не один раз за день ловил на себе подозрительные взгляды ребят, замечал, как те переглядывались между собой. Словно вчера произошло что-то о чем Сакито не помнил. От этого он чувствовал себя не в своей тарелке. Плохое настроение подпитывала ещё и адская головная боль, красноречиво сообщающая, что кто-то вчера слишком много выпил, но отказывающаяся позволить вспомнить насколько много.
Найтомеа репетировали с самого утра, и никто не решался заикнуться о перерыве, а когда, наконец, Рука не вытерпел и обратился к лидеру, на часах было уже около шести вечера.
-Можем продолжать?
Свой голос кажется тебе странным, словно чужим, словно вещающим откуда-то со стороны. Ты скользишь взглядом по студии и собравшимся. Йоми сидит с Рукой за установкой, о чем-то шушукаются. Хицуги - у окна, курит. Ния сидит на диване, отворачивается, столкнувшись с тобой взглядом. Почему? - Вообще-то, только тебя и ждем, лидер-сан. -ворчит Йоми, выбираясь из лап ударника. Ния нехотя поднимается с дивана. Ты берешь гитару, занимая свое место, обращаешься к все ещё стоящему у окна Хицуги:
-Мицуо, чего ты там застрял?
-Небось увидел очередного бездомного кошака. -острит Ния, и все смеются, и ты тоже, наблюдая сконфуженный вид гитариста - похоже, Юдзи в этот раз оказался прав.
Репетиция продолжается. Ты играешь машинально, не думая. Благо, у тебя это отлично получается. В голове снова пытаешься восстановить события вчерашнего вечера. Вспомнить, что после репетиции вы в очередной раз пошли выпить, к Ние. Ничего особенного, налакаться вечером в компании участников группы - обычное дело. Вот и вчера: выпить хрен-знает-сколько виски, обсудить новую песню, поприкалываться друг над другом. А потом... когда все стали расходиться, ты был слишком пьян, чтобы добраться до дома, и никто не вызвался тебя тащить. Значит, ты остался у Юдзи. Но в этом ведь тоже нет ничего криминального, правда? "Правда?"
-Такахиро. Такахиро, черт тебя дери! -голос вокалиста прерывает размышления Сакито, тот удивленно смотрит на Йоми. -Что ты играешь?
-То же, что и все. - пожимая плечами, отвечает гитарист и понимает, что неправ. -Ладно, ладно. -поднять руки вверх в шутливом жесте "сдаюсь". - Задумался немного, с кем не бывает. Между прочим, думаю, стоит сегодня закончить пораньше. У Мицуо, кажется, намечалось важное дело.
И все остальные соглашаются, хоть и видят, что под пристальным взглядом лучше друга и по совместительству лидера группы Хицуги не остается ничего, кроме как подтвердить его слова.

Отредактировано Sakito (2010-07-13 09:35:02)

Яркое летнее солнце, заливающее комнату своим светом, ласкает лучами спину, вплетая золотые нити в светлые, мягкие волосы. Сейчас они кажутся золотыми, как кленовый осенний листок, рассыпаясь по подушке.  Ночная прохлада уже испарилась, уползла сквозь дверные щели в самые холодные углы квартиры, а воздух в спальне стал  медленно нагреваться. «Воскресенье, у нормальных людей выходной..» первая мысль, промелькнувшая в светлой голове вокалиста. Хотелось запереть дверь в квартиру, отключить все телефоны, другие средства связи и уже устроить себе настоящий выходной.
8:00. Как обычно звонок от Кая с просьбами не опаздывать на репетицию.
-Да всё я помню. Да. Если я постоянно опаздываю, это не значит что я забыл..
Лидер-сан долго ругаться не умел, но всё-таки это его обязанность, а помимо Таканори, ему нужно было обзвонить ещё двух оболтусов, которые ещё, наверняка, даже не встали. Аой не в счёт. Юу держался позиции ответственного человека, к тому же он был жаворонком. Брюнета можно было вполне считать зам-лидером.
Одеяло, которое Така благополучно запинал в ноги, когда ему совсем стало жарко, бережно покрыло кровать. Светловолосый лениво потянулся, приподнимаясь на цыпочки и не меняя положения, отправился немного странной походкой вплоть до ванной комнаты. После контрастного душа тело  как заряженная батарейка, энергия брызжет из него, готовая пролиться в любую минуту.
В чувства сейчас мог привести только хороший, крепкий кофе с корицей и двумя кубиками сахара.
Уже в восемь утра, столица превращается в один большой людской поток. Снова пробки, которые тянутся порой на целые улицы, по тротуарам снуют люди. Пожилой мужчина вышел на прогулку с собакой, кто-то спешит на работу, учёбу. Таканори с любопытством наблюдал Токио из окна своей машины, ничего не поделаешь – пробки.

Отредактировано Ruki (2010-07-26 21:01:42)

Ruki, Niikura Kaoru

Приняты

Концерты, недоеденные обеды, ужины, завтраки, о которых Шо очень редко вспоминал. Репетиция, после которой они с группой обязательно куда-нибудь заваливались. После что-нибудь ещё, в духе молодёжной и ночной жизни, где толпа разъярённых поклонников и поклонниц не давала пройти свободно сквозь них. Элис, тебя уже все знают, поэтому ты на пике славы. Они прославили тебя своими песнями. Элис Найн, ты хоть представляешь как бывает сложно твоим участникам? Всё, такая жизнь, измениться ли?..
Не допустят.
Агент звонит и требует вокал к себе. Зачем ему нужен сейчас Шо? Сказать в очередной раз, что Элис Найн снова отправляется в какое-нибудь головокружительное турне? Ах, как же ему сейчас хотелось послать всё-всё на свете далеко и подальше, чтобы больше никогда не видеть вымученные улыбки на своём лице, когда певец смотрел в зеркало. Так устал, что хотелось проваляться все двадцать четыре сутки в постели, расслабляя мыщцы...Только вот не одному, а с кем-то. Было бы, конечно, хорошо, если бы это был какой-нибудь мужчина или парень с сильными руками. Он бы сейчас размял по-девичьи хрупкое небольшое тело Шо. Мечта мечтами, а вот делом заниматься надо.
Утро задалось вот с такого телефонного звонка агента, который верещал восторженно, словно продвинул группу на какой-то новый этап. Что за идеи ещё сумасшедшие будут у этого ненормального? Шо взъерошил свои и так лохматые волосы и посмотрел в окно.
Там сейчас раздавало тепло всем солнце. А бодрость и энергию? Парень вздохнул и потянулся всем телом. Сейчас на нём были только пижамные штаны, которые мешком висели на бёдрах певца и домашние тапочки с причудливыми узорами. С каких только пор он стал таскать эту ненужную обувь? Купил, когда ездил в европейскую страну. Да, там он не сдержался и купил одну пару. Тогда над ним ещё посмеялись все, мол что за безвкусица. Ан, вот. Очаровательно же!
Парень посмотрел на свою кровать, на постель, которая ещё сохраняла все складки после сна и направился на первый этаж, на кухню, где сделал себе чёрный кофе. Глотки не были спешными, хотя время поджимало. Сейчас Шо снова витал в облаках и мечтал о жизни, где он бы придавался поеданию любимой пищи, занятию любовью и посиделками в клубах или барах. Глаза скользнули на часы.
"Вот чёрт! Ну всегда так!" - чашка небрежно поставлена на стол, напиток даже чуть не расплескался, а сам Шо бежал со всех ног наверх, чтобы найти себе одежду(впрочем ему всё равно что одевать, не на концерт же идёт), кошелёк, который вечно куда-то девался и ключи от машины. Невыносимо! Он вряд ли управится за полчаса. Поиски затянутся где-нибудь на день.
тик...так...тик...так...тик...СТОП! Ну сейчас! Сейчас!
Выругавшись, солист группы Элист Найн одел потёртые джинсы, обычную растянутую футболку с вульгарным рисунком и натянул носки. Поиск кошелька не составил много времени. Он оказался в прикроватной тумбочки, а вот ключи...Шо пришлось попыхтеть. Ужасные условия. Ему нужна экономка, которая бы убирала вот такие вот завалы одежды и клала все его вещи на место. Вздох разочарования. Ладно, позже с этим разберется. Ключи ему удалось найти в коридоре и почему-то в своих кедах. Не хотелось очень признаваться самому себе, что он ужасная неряха. Надев уличную обувь, взяв сокровище, что нашёл в коридоре, Шо закрыл дверь дома и помчался на встречу. Если он опоздает на встречу, то ему в общем-то ничего не будет, но будет стыдно за свою пунктуальность на троечку. Он не хотел особо опаздывать, ну так на минут 10-20, агент там пока спокойно попьет чай, пораздаёт пинков служащим, что никчёмно справлялись со своей работой, а в целом успокоится.
Шо подошёл к своей машине и чертыхнулся. Кошелёк остался дома. Его глаза метали молнии. Нет, ну это же надо так проколоться! Горе-вокалист отправился обратно, скрипя зубами. Не каждому нравится ходить туда сюда. Парень открыл ключами дом и вошёл в него, оглядываясь в поисках кошелька. Заветная вещица отозвалась блеском при солнечном свете. Умница! Шо подхватил кошелёк, запихнул его в задний карман джинс и подошёл к зеркалу. Сейчас он вроде выглядел свежо, только вот...
Рука стал приглаживать топорщившееся волосы. Те сначала отчаянно сопротивлялись, а после сдались на милость твёрдой и непоколебимой ладони Шо. Со злости парень хотел уже было прошипеть: "отрежу вас к чёртовой матери, дорогие мои", но медовым взглядом агент не наградит Парень, если совершит такое. Придётся смириться с тем, что в общем-то его имидж неприкосновенен.  Не жалуемся - терпим. Вот уже во второй раз  Шо развернулся на носках и побежал к машине, закрыв дверь дома на ключ и забрав с собой Немизиду в виде кошелька.

Отредактировано Shou (2010-08-14 22:54:44)

в связи со сменой игроков.. пишу пост)

Очередной день съемок.. какой уже по счету? Им нет начала и не видать конца.. Сегодня снимаем сцену, где я веду речь о вампирской жизни, а Гакт плачет.
Плачет, я подхожу к нему...
- Ты все такой же плакса, Шо... - вытираю слезу с его щеки, и Гакт упирается головой мне в грудь. "Мило!" - протянула девица, озвучившая какое-то известное аниме. Не могу вспомнить какое... Тихий хлопок ладошек и еще какой-то непонятный звук. Все происходит в пару секунд: декорации падают, оборудование рушится. Дикий грохот и паника. Отвлекаюсь и перестаю ощущать присутствие Гакта. Оборачиваюсь в поисках Камуи, перед моим носом пролетает осветительный прибор, от испуга я даже не чувствую, как он приземляется мне на ногу, когда я все-таки прихожу в себя, дает о себе знать пульсирующая боль. Мой крик перекрывает весь остальной шум - сразу все затихает. Съемочная группа замирает на своих местах и с первобытным ужасом на лицах смотрит то на меня, то на потолок. Мне приходится задрать голову и убедиться в правильности моих размышлений: хитрая осветительная конструкция лихо раскачивается.
- Ха-айд, - тихий голос Гакта раздается над моим ухом, - лучше уйти отсюда...
Понимаю, он прав, но не могу пошевелиться, нога застряла прочно блин, сильно болит!!!!! а никто даже не думает помочь!!!!. Железные изделия, грозящие упасть, приковывают взгляд. Бежать пора!!! Но как???
- Ты видел, что с моей ногой? Какого же размера мне надо покупать обувь?
- О чем ты сейчас думаешь?! Тебе ничего не придется покупать, если мы сейчас не уберемся отсюда, - в подтверждение его слов какая-то балка начинает отделяться от остальных. Чувствую сильный толчок в бок и отлетаю к стене, балка почти беззвучно или я оглох? летит вниз. К Гакту. Зажмуриваюсь, не хочу в это верить.
- Хайд, все в порядке? - резко открываю глаза и хватаю рот воздухом. Гакт насмешливо смотрит на меня. Живой и невредимый, да и мы на улице. Все было сном, кошмарным сном, но таким правдоподобным,  даже нога чуть-чуть болит, - собирайся, у нас сейчас сцена в павильоне, ты говоришь о жизни вампира, а я плачу.
- Гакуто... - зову его, но он машет рукой и уходит. Замечаю на коленях лежащий сценарий. Фраза "Ты все такой же плакса, Шо" бросается в глаза.
"Всего лишь кошмар", - приносит ветер...

юморист )

Легкое, невесомое утро омрачено чугунной головой. Жизнь еще раз доказала блондину, что невозможное возможно, что пить надо меньше, а закусывать больше. Казалось, комната распадается на части. Мозг, подтвердивший свое наличие нестерпимой болью в виске, уныло анализировал окружающий мир:  ядерно-зеленые стены, слишком яркий свет из окна, слишком резкий запах из кухни. Кирюин опять пытается готовить… - вздохнул «трезвенник», потирая голову, тщетно пытаясь найти среди простыней, чем бы опохмелиться или закусить горе.
Ленивое движение руки вкупе с наивной надеждой найти что-то покрепче забродившего кефира в простыне постели не увенчалось успехом.
Сколько раз Кьян собирался сказать себе, что с алкоголем и гулянками пора завязывать, но имидж группы, да  и что греха таить, жажда к безбашенным поступкам были сильнее здравого смысла. Хотя, что значит сильнее? Блонди глубоко сомневался, что у него есть мозги и, как следствие, интеллект, которым по жизни и не пахло. Всегда надо влезть в передрягу и попонтоваться перед камерами. Строить из себя идиота стало его жизнью. Впрочем, мы  с вами отвлеклись от главного, от великого и неминуемого похмелья.
Гитарист все еще страдал, но  не решался прорваться в кухню, от которой пахло, как от протухшего холодильника, содержимое которого решили поджарить на гриле. С другой стороны, где еще искать пиво? На большее реалист и не надеялся: соседи по квартире были далеко не праведниками.
Вопрос оставался открытым. Организм, в свою очередь, бастовал против лени, трусости и слишком восприимчивого к «ароматам» носа.
Спустя миллиард мгновений мучительного выбора, Кьян сдвинул свою пятую точку с кровати, приняв героическое решение. Пока герой направлял свои бренные стопы к  источнику «прекрасного» аромата, он заметил прекрасную сцену в сосенней комнате, где Джун с Кенджи попивали кофе.
Хм, а я думал, это игра на публику, - удивился Кьян и прошел мимо, не останавливаясь, дабы не смущать парочку.
Добравшись до обители зла, гитарист критически оглядел место  «проживания» холодильника и плиты: на потолке обваливалась штукатурка и с него почему-то свисала фиолетовая яичница, а сковородка горделиво показывала миру свою новоприобретенную дыру. Обладатель гитары и непрокрашенных корней волос  огляделся в поисках автора сего безумия. Впрочем, все и так было ясно: их миленький солист  снова устроил разгром в самом главном месте квартиры и смылся.
Достав из холодильника свое спасение, он счастливо вздохнул - все как всегда, сумасшедшая девушка по имени Жизнь идет  своим чередом, постепенно теряя последние остатки рассудка.

Отредактировано Yutaka Kyan (2010-08-29 22:40:40)

Этот ужасный день, вымотал басиста просто не знамо как. Весь день он провел в звукозаписывающей студии, работая над новым альбомом. Да даже в отпуск Зеро все равно занимался любимым делом. На конец после записи еще одной песни, он мог расслабиться.
Сейчас ему почему то безумно захотелось общения, и по пути домой он решил заскочить в один клуб который ему уже давно приглянулся, но он все не мог решиться туда пойти, то ли повода не было, то ли времени, он так и не понял, но сейчас был отличный случай, и почему бы не воспользоваться им. Припарковав машину, парень прошел внутрь, сразу же выбирая взглядом самый дальний и темный столик в углу. Он не хотел привлекать много внимания, просто посидеть выпить. Сняв любимые солнечные очки, и поправив волосы, Зеро откинулся на спинку диванчика, пытаюсь высмотреть официанта, дабы заказать выпить...
-и где их носит только? Он пропубнил себе под нос, и поправив волосы, откинулся на спинку диванчика прикрывая глаза, медленно погружаясь в свои мысли.

ок. чуть посже ток. у меня щас компа нет) а с телефона это задротство)